Ящер-2 [Casual Rex] - Страница 18

У нас было несколько ее фотографий. В основном снимки, сделанные похотливым Минским на «Полароиде» в минуту, когда его гормоны играли. Мы показывали их жителям окрестных домов со всей энергией, какую только могли вложить в это дело, в ответ пожилые дамы в ужасе охали, а молодые парни бросали плотоядные взгляды.

— Я знаю эту шлюшку, — сообщил нам один особенно вонючий компсогнат. Его звали Милашкой, и он был сутенером, торговавшим девочками на бульваре Сансет. Я уже и раньше пользовался услугами Милашки, в основном когда дело касалось пропавших девчонок. Он из числа тех сутенеров, по чьей вине в первую очередь эти девчонки и пропадают без вести. Милашка не из тех парней, которые ведут размеренную жизнь и попивают чаек в середине дня, но какой уж есть, кроме того, ему все время нужны бабки. Бедняга крепко подсел на шафран, а этот изысканный токсин стоит недешево. — Я видел, как она прохаживается по бульвару.

— И ты попытался взять ее в оборот, — подсказал я.

— Взять в оборот, укротить — таковы правила игры, — проворковал Милашка.

— Ну, ты ж у нас просто святой. А теперь скажи-ка, где мы можем ее найти? — последнюю фразу я усилил двумя свернутыми в трубочку двадцатидолларовыми бумажками. Милашка схватил их зубами и стал весело трясти головой, как щенок, которому дали специальную игрушку для жевания.

Сутенер облизал губы и спрятал деньги в карман.

— Последний раз я видел ее в отеле «Сент-Регис». Сладенькая девочка…

— «Сент-Регис»?

— Ну да, на Франклин-авеню, — сказал Милашка. — Там можно снять номер на короткое время.

Менеджер в «Сент-Регис» отказался выдать нам данные о постояльцах, но одной десятидолларовой бумажки хватило, чтобы изменить политику отеля. Да, она останавливалась здесь. Да, жила на третьем этаже. Нет, он не видел ее уже больше недели. Но из-за двери не доносится никаких подозрительных запахов, поэтому он не считал необходимым обратиться в полицию, тем более, девчонка оплатила номер на месяц вперед.

К тому моменту, как мы с Эрни решили прокрасться с тыльной стороны здания и проникнуть в комнату шлюшки, было уже почти пять, и пришлось поехать обратно в офис, чтобы переодеться для вечеринки прогрессистов.

— Стар подождет, — сказал Эрни. — Телки, типа этой, могут вертеться то там то сям, но никуда не денутся.

И вот по прошествии двух часов Эрни скорее всего жалеет, что мы все еще не ищем пропавшую любовницу, ведь это можно было делать в рабочей рубашке и хлопчатобумажных штанах. Только не здесь, не сейчас, не лицом к лицу с экстравагантной роскошью, увидев которую даже шейх Саудовской Аравии кинется к своему дизайнеру, чтобы переделать обстановку во дворце.

Перед нами был не дом. Я бы без колебаний назвал это дворцом. Колоссальное по своим размерам здание, все из белоснежного мрамора. Столбы, колонны и все основные характеристики греческой архитектуры объединились в чудовищную пародию на афинский Акрополь.

— Ты это видишь? — спросил я Эрни, но он только глазел по сторонам, разинув рот на эту махину, перебор даже по лос-анджелесским стандартам.

Мы подъехали к массивным кованым воротам, расположенным с одной стороны дома, и из большой белой двери появился охранник в униформе. Заходящее солнце отражалось в мраморных плитах, пуская солнечных зайчиков прямо мне в глаза, отчего я различал лишь силуэт охранника.

— Могу ли я взглянуть на ваши приглашения? — вежливо спросил он, и хотя я был ослеплен солнечным светом, но все же смог уловить исходящий от него запах попкорна и клея, которым обычно склеивают модельки самолетов.

Эрни достал приглашения и протянул их охраннику, который скользнул по ним глазами и нажал на кнопку позади. — Вход свободен. Проходите прямо в главное здание.

Главное здание.

— То есть это… вы хотите сказать, что это не…

— Это караульное помещение, — пояснил охранник. — Иногда оно используется как бальный зал. — Но в основном это просто караулка.

Достаточно сказать, что главное здание по сравнению с этой самой караулкой все равно что планета Юпитер с моей задницей. Охватить все сооружение взглядом — то же самое, что пытаться осмыслить концепцию бесконечности, никакого толку, зато мигрень заработаете. Очень мило, что и в данном случае выдержан стиль архитектурной пародии, и этот дом-Голиаф был бы к месту в древних Афинах, разумеется, при условии, что его хозяева не потратили бы все свое состояние на борьбу со спартанцами.

Мы с Эрни припарковались посреди изобилия марок и моделей автомобилей. Здесь было машин двести, но этого совершенно не ощущалось, как будто речь шла о десятке-другом, стоянка все еще была наполовину пуста. Мы с трудом взобрались по лестнице, поднимающейся по склону холма.

— Хотел бы я знать, где они надыбали столько бабок, — сказал Эрни, слегка запыхавшись.

— Где они надыбали бабок? — переспросил я. — Черт возьми, мне больше хотелось бы знать, где я могу надыбать хоть немного.

Еще до того, как мы добрались до входной двери метров шести в высоту из белоснежного алебастра с латунными дверными ручками, каждая величиной с мою башку, до того как дверь сама по себе распахнулась без скрипа и треска, ровным скользящим движением, до того как мы вошли в коридор, набитый археологическими ценностями и произведениями искусства, которые, уверен, раньше не видел никто из людей (все знаменитые мастера-динозавры: Модильяни, Рубенс, Поллок), мы с Эрни учуяли смесь ароматов. Запахи перемешивались друг с другом, представляя удар для органов обоняния, они вытекали из дома, вырываясь из-под дверей, через окна, просачиваясь густыми волнами сквозь изоляционные материалы. Эта гремучая смесь налетела на нас с огромной силой, сметая все на своем пути, словно внутри здания произошел взрыв.